рассказ
Он шел по вечернему городу,
постепенно углубляясь в темные и сырые осенние дворы. Дождливая октябрьская
погода выгнала из них пенсионеров и шумную детвору, холодный ветер сорвал с
деревьев зеленые шапки, и обезлюдевшие дворы казались одинокими и покинутыми.
Свет, падающий из окон, выхватывал кое-где из тьмы голые ветки кустов и
разбитый асфальт, а во всем остальном мире, казалось, царила густая мокрая
осенняя мгла.
Нельзя сказать, что он не
любил осень. Он вообще ни к чему на свете не испытывал особенной антипатии,
кроме одной-единственной вещи, и этой вещью было его собственное имя.
Его звали Дормидонт.
Естественно, в самом имени
не было ничего ужасного, он сам это прекрасно понимал. В конце концов,
Дормидонт – старинное русское имя, над древностью уже давно не смеются. Более того, старинные имена
теперь в моде, и никому в голову не придет смеяться над Никитой, Данилой или
Иваном.
Но Никита, Данила или Иван –
все-таки не Дормидонт. Дормидонты, как издевались школьные друзья, вымерли
вместе с мастодонтами, и в начале двадцать первого века зваться Дормидонтом
просто неприлично.
Дормидонт с детства
ненавидел свое имя. Из-за странной причуды родителей над ним смеялись друзья,
позже начали смеяться девушки, и хотя сейчас он был состоявшимся
двадцатипятилетним программистом и никто над ним больше не смеялся, комплекс
врос в его сознание намертво и пустил в нем толстые многокилометровые корни.
Что было хуже всего, так это то, что он привык к своему дурацкому имени и,
похоже, уже не смог бы его сменить. Имя, данное при рождении, стало его крестом
на всю жизнь.
Черт, когда я куплю машину, раздраженно
подумал Дормидонт, шлепая по грязи. Нынешние программисты – народ
востребованный, и его сбережений вполне хватало на покупку собственного
транспорта. К зиме, - пообещал он сам себе и двинулся дальше.
До парадной оставалась всего
пара сотен метров, когда из темноты выступили три весьма внушительных размеров
фигуры в спортивных куртках и тренировочных штанах. При виде нешуточных
габаритов незнакомцев у щуплого Дормидонта неприятно засосало под ложечкой.
- Братишка, сигаретой не
угостишь? – гнусаво осведомился один из амбалов, вплотную подойдя к
остановившемуся программисту.
- С-сейчас, - стараясь унять
совершенно не к месту примешавшуюся к голосу дрожь, ответил Дормидонт и начал
шарить по карманам. Он прекрасно понимал, что делает это зря – сигареты здесь
совершенно не при чем и сейчас его, скорее всего, весьма вульгарно ограбят.
- Че, никак не найдешь? –
издевательски осведомился амбал, - ну, это не вопрос. Толян, помоги пацану
курево найти.
Могучие руки одного из
бабуинов крепко сковали замершего в оцепенении Дормидонта, в то время как
третий деловито обшарил его карманы.
- Ну че там, Рыжий, -
нетерпеливо спросил первый, - нарыл чего путного?
- Да так, сигареты, спички,
кошелек и паспорт, - ответил Рыжий.
- Давай сюда. А ты, сосунок,
не рыпайся, - рыкнул старший отморозок на Дормидонта, - капусты фигня… Паспорт…
Елки зеленые! Шеин Дормидонт Павлович! – загоготал он вдруг, - слышь, пацаны,
Дормидонт! Тебя че, в натуре Дормидонт зовут?
- Ну, - почти прошептал
окончательно униженный программист.
- Гы-гы, Дормидонт! Ну, чувак,
тебе подкатило, а?
Возможно, духовный лидер
несостоявшихся спортсменов – грабителей хотел еще что-то сказать, но в этот
момент двор осветили голубые мигалки, и на разбитую дорожку ворвался
милицейский «уазик».
- Менты, - выдохнул кто-то из
горе – налетчиков, - валим, пацаны!
Амбалы исчезли, как по
волшебству слившись с темнотой двора. Дормидонт остался стоять на дорожке,
ограбленный, растерянный и в очередной раз униженный благодаря собственному
имени.
Милиционеры – старшина и два
сержанта – выскочили из машины и с автоматами наперевес бросились к той самой
парадной, возле которой стоял незадачливый программист.
- Товарищ сержант…-
нерешительно промямлил Дормидонт, но милиционер проскочил мимо, не обратив на
него внимания.
А вот старшина оказался
внимательнее. Игнорируя попытки Дормидонта заявить об ограблении, он потребовал
предъявить документы. Услышав, что паспорт только что покинул законного
владельца и отправился гулять с незнакомыми молодыми людьми, «кусок»
недоверчиво усмехнулся и потащил Дормидонта к «уазику».
- Сейчас разберемся, кто ты
такой, - пообещал старшина, - шатаются без документов, а мы – выясняй…
- Да я… да меня же ограбили,
понимаете! Я ж вот здесь живу, рядом, я ж домой шел! Они далеко уйти не успели,
их же догнать можно! – бессвязно выкрикивал вконец растерявшийся Дормидонт.
- Не ори, не дома, -
невозмутимо парировал блюститель порядка, - стой и молчи, пока на штраф не
нарвался. Фамилия?
- Шеин, - сдался программист.
- Имя? Отчество?
- Дормидонт Павлович.
- Как? Дормидонт? – старшина
вытаращил глаза, - первый раз живого Дормидонта вижу. У тебя родители-то как,
нормальные?
Дормидонт обиженно замолчал.
Комплекс, живший в нем с раннего детства, за последние десять минут вырос и
окреп.
Но имя его, как выяснилось,
могло приносить определенную пользу. Тот же старшина, как и многие другие, не
принял его всерьез; ну не может человек с таким именем быть преступником!
- Ладно, иди отсюда, -
великодушно разрешил «кусок», - но больше чтоб без документов по ночам не
шлялся!
- Да какая сейчас ночь…-
автоматически попытался оправдаться Дормидонт, но тут же спохватился: - как это
иди отсюда? Меня ограбили, отняли деньги и паспорт. Примите меры!
Старшина посмотрел на него с
выражением, с каким обычно смотрят на таракана, ползущего по столу.
- Ни минуты покоя, - мрачно прокомментировал он, - ладно,
разберемся, что к чему и где искать. А пока пошли со мной, понятым будешь, раз
уж под руку подвернулся.
Дормидонт понял, что
ускорить процесс возврата паспорта пока невозможно, и зашагал вслед за
старшиной на второй этаж.
Дверь в квартиру была
выломана – очевидно, двумя сержантами. Было тихо, как в гробу.
- Поставишь подпись на акте
изъятия, а там опера подъедут, - почти добродушно сказал старшина, - может, и
паспорт твой найдем.
Мент вошел в квартиру первым
и, пройдя прихожую, остановился в дверях. Вся его поза говорила о крайней
степени недоумения. Дормидонт, потеснив старшину, заглянул в комнату.
На полу лежали двое парней в
кожаных куртках и джинсах, руки их были скованы за спиной наручниками. В
квартире стоял дикий хаос, тут и там валялись вещи, сумки и сломанная мебель.
На столе программист заметил несколько пакетов, наполненных белым порошком, и
толстые пачки долларов.
«Наркотики», - машинально
отметил Дормидонт. И тут его передернуло. Происходило соприкосновение с
незнакомым жестоким миром, и происходило оно достаточно болезненно.
Дормидонт повернул голову
вправо – и ахнул от испуга и неожиданности. Оба сержанта валялись на полу –
один с простреленной грудью, другой – почти вовсе без головы. Все стены и пол
были заляпаны кровью и чем-то сероватым, похожим на…
Мозг, жестоко закончило за
Дормидонта его сознание, и в этот момент его вырвало.
Он даже не успел этого
осознать – организм сработал автоматически, он просто резко нагнулся и выбросил
из желудка все его содержимое. Голова закружилась, в глазах затрепетали красные
бабочки. Но все было к лучшему.
Потому что в тот момент,
когда он резко нагнулся, в стену ударила пуля. Ударила в то самое место, где
только что была его голова. Вторая пуля проделала дыру в шее старшины, хлынула
кровь, и «кусок» с хрипом повалился на пол лицом вниз. А из небольшой кладовки
вывалился человек, одетый почти так же, как лежавшие на полу парни, с
пистолетом в руке. К стволу была привинчена длинная стальная сосиска.
Глушитель, - понял Дормидонт
и, подняв красное от рвоты лицо, встретился взглядом с убийцей. Молодой парень,
коротко стриженный. Лицо заросло щетиной. Абсолютно пустые глаза, похожие на
отверстие в стволе пистолета.
Который, кстати, уже был
направлен на Дормидонта.
Программист рванул на
лестницу с такой скоростью, что чуть не захлебнулся собственной рвотой. Глаза
еще слезились, он почти ничего не видел, но панический ужас заставлял тело
работать в предельном режиме. Пуля ударила в дверной косяк, но Дормидонт уже
лавиной скатывался по ступенькам вниз. Выскакивая на улицу, он слышал, как по
лестнице загрохотали шаги – убийца, похоже, решил не освобождать своих
подельщиков, а сначала ликвидировать опасного свидетеля.
Если бы Дормидонт знал, что
произошло в квартире, он, наверное, бежал бы еще быстрее. «Призрак из шкафа»
хладнокровно застрелил своих коллег, сгреб пакеты с наркотиками и деньгами в
сумку и побежал по лестнице. Он был свободен – при условии, что никто не сможет
его узнать.
Единственным, кто мог, был Дормидонт.
Программист, на грани
сумасшествия, скачками несся по двору, не разбирая дороги. Он сам не знал, куда
бежит, глаза еще не привыкли к темноте, поэтому очень скоро он со всего разгона
врезался в контейнер для мусора.
Проклятый ящик, падая,
загрохотал, а весь оцарапанный Дормидонт покатился по земле, схватившись за
ушибленную ногу.
Хотелось заорать, позвать на
помощь, проснуться, наконец. Но орать было нельзя, и, закатившись в кусты и
напоровшись головой на кирпич, он впился зубами в руку и затих, обливаясь злыми
слезами собственного бессилия.
Вот было бы хорошо, если бы
все оказалось просто сном или компьютерной игрой!
Но кошмар был явью – из
многочисленных ссадин и царапин текла кровь, нога в колене дико болела и вроде
как начинала распухать, на голове выросла здоровенная шишка, он весь извозился
в грязи и рвоте. Зато он был жив, а это, как выяснилось, не так уж мало.
«Призрак» появился неожиданно, почти бесшумно.
Дормидонт не мог понять, как он вообще его нашел, хотя сам при падении поднял
такой грохот, что было слышно в Москве.
Дормидонт, немного привыкший
к темноте, различал невысокую спортивную фигуру с сумкой на плече и пистолетом
в правой руке. Его самого так колотило, что, казалось, «призрак» легко услышит
стук зубов. Но он молчал и старался не дышать, хотя почти не соображал от
ужаса.
Вот «призрак» подошел к
опрокинутому мусорному ящику, огляделся по сторонам, прислушался… Прошел
вправо, потом влево…И направился прямо в сторону Дормидонта, негромко
приговаривая:
- Ну, сучонок, где ты
прячешься? Выходи, не бойся, я тебя убивать не буду…Как ты там менту-то
назвался? Я из окна слышал… Дормидонт? Точно, Дормидонт…Ублюдок сучий, и имя у
тебя ублюдочное, Дормидонтом только урода и назовут. Ну, вылезай, я сказал,
черт, Дормидонт, мля!
Странно, но имя у него звучало еще грязнее и оскорбительнее,
чем ругательства. Полуживой от страха, находящийся на грани срыва Дормидонт
опять ощутил удар по своему слабому месту, и этот удар был последней каплей.
С нечеловеческим ревом он
рванулся на врага из кустов, зажав в руке тот самый кирпич, о который недавно
ударился головой. Цивилизованный и закомплексованный рассудок в тот момент
оставил его, высвободив первобытную мощь.
«Призрак» услышал его
мгновенно. Стремительно обернулся, чуть присел на одно колено, как полицейский
в кино, вскинул пистолет…Но первобытное безумие Дормидонта оказалось более
совершенным оружием. За мгновение до выстрела он с налета врезался в
«призрака», сшиб его с ног и очень удачно заехал кирпичом в висок противника.
Занес свое орудие для второго удара, наверняка размозжившего бы «призраку»
голову, но случайно взглянул в мертвые выпученные удивленные глаза и
остановился. Тяжело поднялся, уронил кирпич и, сгорбившись, горько беззвучно
заплакал от жалости к себе, к своему дурацкому имени, ко всему миру и даже к
человеку, чуть было его не убившему. Откат безумия был тяжелее самого безумия.
…Прошло полтора месяца.
Торопясь на работу, Дормидонт забежал в магазин за сигаретами и, возвращаясь к
недавно купленной «восьмерке», натолкнулся на проходившего мимо здоровенного
детину в спортивной куртке.
- Ты че, чмо педальное, -
поворачиваясь к нему, возмутился человекоподобный и вдруг расплылся: - А-а, это
ты червяк. Дормидонт. Век не забуду, ну и имечко! Дормидонт!
Рыжий! Вот повезло! В
принципе, программисту полагалось умереть от страха, что он немедленно и сделал
бы месяца полтора назад. Но вместо этого он повернулся к амбалу и с ледяным
спокойствием сказал:
- Не смей смеяться над моим именем.
Иначе я тебя убью.
Рыжий посмотрел в глаза
своей недавней жертвы и почему-то сразу понял, что что-то изменилось. Во
взгляде Дормидонта появилось нечто, заставлявшее поверить: он не просто сможет
убить Рыжего, он раздавит его, как слизняка. Рыжий опустил глаза и, безвольно
поникнув, побрел прочь.
Дормидонт сел за руль и,
вставив ключ в замок зажигания, вынул и раскрыл недавно полученный паспорт.
«Шеин Дормидонт Павлович» –
значилось рядом с фотографией. Зачем ему менять имя? Оно же старинное, русское.
И на другие имена не похоже. И вообще, Дормидонт – классное имя! Разве
кто-нибудь будет над ним смеяться?
Дормидонт улыбнулся и
повернул ключ.